1865

71 И. И. ШИШКИН - И. В. ВОЛКОВСКОМУ

Дюссельдорф. 27 февраля 1865

Любезный Волкач,

Весьма благодарен тебе хоть и за весьма короткое письмо. При сем удобном случае поделюсь с тобой некоторого рода удовольствием, которое я имею случай ощущать. Видишь ли в чем дело: я по вечерам кое-когда порисовывал пером, и таким образом нарисовал 3 рисунка - вышли они очень недурны, я и возымел желание выставить их на здешнюю постоянную выставку и, что весьма нелегко, не бывши членом. Но как бы то ни было, а я выставил. И что ты думаешь: просто, братец, фурор, да такой, что и, черт возьми, совсем я никогда и не испытывал этого удовольствия, такой шум и гвалт поднят. Все художественное общество (которое здесь называется Malkasten) (Этюдник (нем.).) выразило единогласно свой восторг и бесконечные похвалы, так что я теперь сделался здесь известным, где и куда нейдешь, везде показывают, пошел вот этот русский, даже в магазинах спрашивают, не вы ли тот русский Шишкин, который так великолепно рисует, и можешь себе представить эту картину - словом, успех неожиданный и вдобавок один рисунок еще куплен на здешнюю постоянную выставку, рядом с Андр. Ахенбахом и Лессингом, (Лессинг Карл Фридрих (1808-1880) - немецкий живописец. Пейзажист и автор исторических картин. Представитель дюссельдорфской школы.) рисунки которых тоже там красуются, следовательно, и мой будет там же. Жаль цену назначил весьма ничтожную - 50 талеров.

Заметь, что здесь [у] иностранцев не покупают - это так редко, а особенно у русских.

Я никак не думал, что и понравятся, а не то, что купят. Остальные 2 я думаю прислать к тебе,

Если только не купят, один господин дает 80 талеров, да я не отдаю

чтобы выставить на постоянную выставку, а может, и третий приготовить - так вот, видишь ли, это ведь чудо [. . .], и теперь Дирекция выставки меня уже просит, чтобы я выставлял все, что только хочу. Теперь я кончаю картину для Быкова (другую) (Пейзаж «Вид в окрестностях Дюссельдорфа» (ГРМ).) и ее выставлю, а ту, про которую ты пишешь, - сбудь за что-нибудь, решительно как только можно.

Где теперь Федька Львов? И кто на месте его, (Ф. Ф. Львов был отстранен от должности конференц-секретаря Академии художеств в январе 1865 г. С 1865 по 1868 г. исправлял эту должность Ребезов Дмитрий Иванович (1817-1893) - управляющий канцелярией и хозяйственной частью Академии, ее действительный член (с 1866).) ты (нрзб) не пишешь. Прощай, кланяйся всем, в особенности Джогину и его семейству, - тороплюсь, брат, писать, ждут меня товарищи, один из них еще немец, идем на маскарад дурачиться.

Будь здоров.

Иван Шишкин.

Если увидишь Быкова, кланяйся ему и скажи, что я ему скоро вышлю картину.

Письмо это осталось до утра и сегодня принесли мне лист журнала Dusseldorfer Anzeiger, (Дюссельдорфский вестник (нем.).) в котором с помощью переводчика можешь узнать, что говорят о моих рисунках - это, заметь, чужой голос. Ведь хорошо, не правда ли? А что, не будет подлостью или самохвальством перепечатать эту статью в русской газете? Мне кажется, тут ничего нет подлого, кроме как публикации - посоветуйся с Джогиным и сделай так, как он заблагорассудит.

72 И. И. ШИШКИН - И. В. ВОЛКОВСКОМУ

Дюссельдорф. [Март], числа не знаю 1865

Не милый Волкач.

Из рук вон как ты ленив писать письма. Я и забыл, когда ты писал, а я все жду и жду. Это, право, не годится, должно быть, у вас там без Львова воцарилась анархия.

Спроси, пожалуйста, в конторе, когда мне вышлют деньги, дай им мой адрес, я ведь совсем сижу без денег. Скоро закричу das ist schreklich (Это ужасно (нем.).) - без шуток. Пожалуйста, не откладывай.

В прошлом письме я тебе писал, писал об разных вещах, и ни слуху, ни духу от тебя. Может быть, ты потерял мой адрес. [...]

Жду ответа с величайшим нетерпением.

Твой Иван Шишкин.

Да здоров ли ты?

73 И. В. ВОЛКОВСКИЙ - И. И. ШИШКИНУ

Петербург. 22 марта 1865

Дружок Иван Иванович,

[. . .] Все знающие тебя радуются и поздравляют тебя с успехом. Уже если ты заставил зашевелиться эти апатичные натуры немцев и заставить их на печатание овации, то видно недаром. Ну теперь начну об академических новостях: Львов сменен, на место его назначен какой-то чиновник от двора, каков будет, еще не знаю, но знаю, что формалист, как чиновник, запрещает жить в мастерских, что очень скверно для нашей братии, а пока еще больше ничего в ущерб нам. Бывший конференц-секретарь Василий Иванович Григорович (Григорович Василий Иванович (1786-1865) - любитель искусств. Издавал журнал «Вестник изящных искусств» (1823-1825), был копференц-секретарем Академии художеств (1829-1859) и читал здесь лекции по теории изящных искусств. Секретарь Общества поощрения художников.) приказал долго жить, также умерла жена А. П. Боголюбова, (Боголюбова Надежда Павловна, урожд. Нечаева (1839-1865).) которую очень жаль, потому что была очень милая женщина. К тебе, брат, скоро будут гости, и знаешь ли кто - Резанов и Сазонов, (Сазонов Николай Федорович - живописец. Сохранились сведения лишь о том, что он экспонировал на академической выставке 1872 г. четыре пейзажа.) встречай и научи, как жить в неметчине, а то они, дурни, ничего не знают на первых порах, да скажи, пожалуйста, долго ли Каменев пробудет за границей, а также и ты, когда вернешься и где будешь жить летом. (Приехав в июне 1865 г. в Россию, Шишкин вскоре уехал в Елабугу. Имеется выданное ему 21 июня 1865 г. свидетельство, гласящее: «Из Императорской Академии художеств, Пенсионеру оной, г. Классному Художнику Ивану Шишкину, отправляющемуся для художественных занятий Ландшафтной живописью с натуры по разным губерниям России, сроком до Октября м-ца сего 1865 года, почему благоволят г. начальствующие в уездах исправники, становые пристава и прочие земские власти, в случае избрания им г. Шишкиным в какой-либо местности для снятия ландшафтных видов, оказывать ему содействие к устранению всяких препятствий со стороны местных жителей. Во уверение чего и дано ему г. Шишкину сие свидетельство с приложением Академической печати. Исправляющий должность Конференц-Секретаря Статский Советник Д. Ребезов» (ЦГИА, ф. 789, ста. 14, ед. хр. 29, л. 20).) Сообщи, чтобы мы могли переписываться, я намерен уехать из Петербурга 1 или 2 мая, если удастся к тому времени собраться с деньгами.

Лесная глушь. Масло. 1872. ГРМ

Вещи твои все у меня в мастерской, я их взял от Быкова, и большую картину (см. прим.3 к письму 52) сегодня поставили на постоянную выставку продавать за 150 рублей c[еребром]. Продажа па постоянной выставке идет очень хорошо преимущественно маленьких картинок. От Общества поощрения художников объявлен конкурс - 2 премии на пейзаж и 2 на жанр, на пейзаж 1-я 400 рублей, 2-я 200, а на жанр 1-я 600, а вторая 400. Срок 1 ноября нынешнего года, и это будет каждый год. Сумму эту жертвует от себя граф Строганов, (Строганов Павел Сергеевич (1825 - 1911) - коллекционер, почетный член Академии художеств. Играл большую роль в деятельности Общества поощрения художников, где по его инициативе с 1865 г. были учреждены конкурсы с выдачей денежных премий за лучшие произведения жанровой и пейзажной живописи.) как пейзаж, так и жанр должны быть русские. Не правда ли, хорошо, а это, брат, все действие нового секретаря Общества Дмитрия Васильевича Григоровича,7(Григорович Дмитрий Васильевич (1822 - 1899) - писатель. Учился в Академии художеств. Был секретарем Общества поощрения художников (1864-1884).) автора «Антона Горемыки», «Рыбаков» и «Переселенцев». Он, брат, всего другой год, как секретарем Общества, и в это время он уже продал на постоянной выставке выставляемых художниками вещей на 14 тысяч р[ублей] с[еребром]. Вот это так молодец, не правда ли? И кроме того, что за вход на выставку берется 25 копеек и народу ходит много, а прежде, когда она была перед твоим отъездом против Аничкина дворца, за вход брали только 15 к[опеек] и никто почти не ходил. Григорович очень эффектно объясняет достоинство картин на всех европейских языках и так убедительно, что другой, хотя и профан в искусстве, но, умиляясь его рассказом, глядишь, и купит что-нибудь, чтобы не показаться жалким невеждой. Это при мне бывали подобные случаи, так что другой не успеет уйти с выставки, принеся продавать картину, глядь, уж Григорович показывает ему знаком, чтобы он не уходил, потому что покупатель наклевывается, и, глядишь, тот минут через 10 получает деньги и катит домой веселый, чтобы начать другую вещь. Да вот тебе пример: Ознобишин в продолжение нынешней зимы продал на постоянной выставке почти на 400 р[ублей] с[сребром] маленьких мотивчиков.

Да Григорович мне рассказывал, что он еще откуда-то выцарапал 1000 рублей сере[бром], из которых также сделает премии для пейзажа и жанра.

Публикацию, или, скорее, восторг немцев от твоих рисунков, перепечатать можно в Русских ведомостях, («Русские ведомости» - московская газета, выходившая три раза в неделю (1863-1894). Рецензия на произведения Шишкина в ней не обнаружена.) я об этом справлялся, только нужно заплатить - то вот как я только разбогатею немножко, то и отдам, хотя немножко поздно, но лучше поздно, чем никогда, а что касается до того, что ты пишешь, будет ли это хорошо, то я и Джогин нашли, что даже более или менее необходимо. Джогин и семья его тебе кланяются и также и Гине. Будь здоров, да пиши, как у тебя дела идут. Мы все за тебя очень радуемся. Остаюсь пока здоров

Твой И. Волковский.

Коли хочешь присылать рисунки, то присылай скорей, чтобы они меня застали в Петербурге, так я их и выставлю на постоянную выставку, а тут, кстати, к этому времени подоспеет публикация из Дюссельдорф Анцейгер, оно дело-то и будет в шляпе, как говорится.

Скажи Каменеву, что Соломаткин уже больше водки не пьет, потому, что было допился до совершенства, чуть с ума не своротил, и доктор ему крепко-накрепко запретил так благодушествовать, как прежде, а то сказал, что в противном случае подохнет.

74 И. И. ШИШКИН - И. В. ВОЛКОВСКОМУ

[Дюссельдорф]. Апрель 1865

Числа не знаю. Отличная погода.

Я сегодня целый день шлялся за городом, как, бывало, с Джогой.

Любезнейший Волкач,

Спасибо тебе за письмо, а я ждал, ждал, да и ждать перестал, уверен был, что ты просто не хочешь писать, я тоже имел намерения больше не писать тебе- неужели ты так занят, что не найдешь времени написать письмо? Но как бы то ни было, это письмо было для меня сюрпризом. За то тебе и спасибо.

В письме твоем много нового и интересного. Давай бог успеха бедному нашему искусству в богатейшей и обширнейшей Руси. Следовательно, Григорович человек хороший? Взятки не берет? Гостям из Питера очень, очень рад. Особенно Резашку (В. М. Резанова.) видеть весьма приятно. Но когда они будут?

За Егорушку Ознобишина очень рад. Следовательно, он теперь повеселел, а то он был как-то все не по себе. Что, как его здоровье? Кушать ли теперь горазд и по улицам разевает рот или еще нет?

Ну теперь тебе буду рассказывать про себя. И все, конечно, об рисунках. Рисунки мои делают чудеса, да и только, я последнее время выставлял еще три. Но хвалам и восторгам не было конца, народу около них столько всегда, что просто не доберешься, просто, брат, шум наделали. Я теперь получаю как почтительнейшее приглашение выставить мои рисунки в Кельне, Боне и Ахене, да ведь как просят. Из Кельна приехал один из директоров постоянной выставки ко мне лично просить меня. Но уже рисунки отправил в Бонн - из трех один продал и уже не за 50, а за 100 талеров, а из первых трех продал два по 75. Всего продал 6 рисунков. Словом, брат, черт знает, что такое - везде слышишь: вы федер цейхинунк (Feder Zeichnung -рисунок пером (нем.).) фон Шишкин. Да ведь каждый говорит, что ничего подобного никогда и нигде не видывал. Ну да, черт с ними, с колбасниками. Третьего дня я кончил рисунок пером на камне, который, говорят, будет великолепен, но все дело будет зависеть от литографа, завтра будем делать пробу. И я пришлю тебе несколько оттисков вместе с фотографиями с моих рисунков, но жаль, что не со всех. С двух совершенно не успел. Купили и увезли, один в Милан, а другой - черт знает куда, кажется в Англию. И эти два были лучшие. Теперь жаль очень, да не пособишь.

Я каждые рисунки, которые делал, имел полное намерение все отправлять в Питер, но здесь просто не дают, что вы там еще успеете, а здесь вы останетесь не так долго и проч. и проч. На днях будет опять, вероятно, рецензия.

Что за мерзкие правила у наших редакторов, что за подобного рода, как рецензия, берут деньги. Это ведь не объявление какое-нибудь. Подлецы.

Я к июню, вероятно, буду в Питере, и ты устрой так, чтобы я мог найти все мои вещи, если ты уедешь. Смотри, не забудь.

Кланяйся Джоге и семье его. Я жду с большим нетерпением его видеть, если только и он не уедет куда-нибудь. Это ведь будет просто скука, если вы все поразъедетесь.

Прощай. Будь здоров и счастлив.

Твой И. Шиш[кин].

Живопись моя пока стоит, но я должен буду кончать обе картины. Дела за обеими немного, и на одну уже готов покупатель, но я карт[ины] не продам. (Речь идет, по-видимому, о картинах «Вид в окрестностях Дюссельдорфа» и «Тевтобургский лес» (ГРМ).)

75 И. И. ШИШКИН - И. В. ВОЛКОВСКОМУ

[Дюссельдорф. Апрель] Числа но знаю.

На днях будет май (кажется) 1865

Любезнейший Волкач,

Спасибо тебе за письмо и особенное спасибо за хлопоты при продаже моей (нрзб). Рад как нельзя больше. Деньги остальные оставь Дарье Яковлевне - мне они понадобятся, - я приеду в Россию гол как сокол,- да, кстати, сходи в контору и расспроси Зворского, что мне нужно будет писать в Академию о разрешении моего выезда из-за границы. Если нужно, то попроси его написать форму, а иначе я нагорожу дичи. А деньги за треть я получу в Питере, если только будут еще давать.

Я в последнее время сделался совершенно негодный мальчишка, решительно ничего не работаю, а шляюсь и мотаю деньги с хорошенькими девочками. Весна, да и какая здесь весна, просто из рук вон хороша. Мастерская теперь каземат совершенный. Вот уже три недели я все жду ненастья, чтобы начать кончать мои работы.

Был у вас, вероятно, Каменев, который и отдал вам карточки, я было хотел послать и несколько фотографий с моих рисунков, но не хотел его обременять, мы с ним были последнее время если не совсем в разладе, то не в ладах [...].

Куда ты едешь ныне летом? Я в Питере буду очень недолго, поеду домой. Благодари от меня добрейшую Дарью Яковлевну за предложение, которым я, может, и воспользуюсь. Поклонись и пожелай счастливого пути Джоге с жинкой, а жаль, что я их не застану. Ну да как-нибудь доживем до зимы, увидимся.

А ты, Волкач, напиши непременно письмо перед отъездом, да постарайся заглянуть в мое письмо, когда станешь писать. Вещи нужные - а то, ты, брат, поминутно забываешь, то очень я тебя прошу. Прощай, кланяйся всем. Остаюсь твой

Иван Шишкин.

Прилагаемую карточку передай Гину - с Каменевым в письме позабыл написать, и он, вероятно, присвоит ее себе.

76 Н. Д. БЫКОВ - И. И. ШИШКИНУ

[Петербург]. 9 июля [1865]

Милостивый государь Иван Иванович,

Если перед сим написанное мною Вам письмо за границу о прежней картине Вы сознали справедливым, то надеюсь, что и настоящее письмо Вы примете так же.

Вот как происходило дело: картину Вашу («Вид в окрестностях Дюссельдорфа».) я поручил открыть и натянуть на рамку, а сам 7 июля, по случаю столетнего дня закладки церкви Акад[емии] худ[ожеств] и самого ее здания, отправился в Академию. Возвратился домой при знойном солнце и нашел Вашу картину, которой отдаю полную справедливость и скажу, прекрасная картина и тон ее верен, повторяю, подобной ей из видов нашей матушки Руси нисколько не было бы излишним, и если в Елабуге от нечего делать найдете Вы хорошенькую местность, то напишите, и если она будет не превышать той цены, за которую Вы писали настоящую, то я принимаю на себя. В последнем случае надо такой же величины. Итак, благодарю за картину, об остальных ее достоинствах поговорим после, а теперь от души пожелаю Вам идти в художестве тем путем правды и натуры, которую я вижу в Вашей картине. Надеюсь, что она приведет Вас к достойным и лучшим результатам. Мы видели таланты в молодости, для которых впоследствии художество сделалось ремесло,- и что же - помрачилось имя на степень зауряд всех смертных так, что с удовольствием смотрим на картину его ученическую, но не настоящую. Итак, дай бог Вам успеха. Остаюсь с истинным уважением, доброжелатель Ваш Николай Быков.

77 И. В. ВОЛКОВСКИЙ - И. И. ШИШКИНУ

Соло Великий Бобрик. 14 июля 1865

Дружок Иван Иванович,

Я пишу это письмо в полной уверенности, что оно застанет тебя уже на месте и, вероятно, уже работающего, какова-то у вас там погода, а здесь 35 градусов каждый день и ни облачка на небе, так что и писать не с чего. Я начал две вещи. Одна - длинная перспектива улицы. (На академической выставке в октябре 1865 г. И. В. Волковский экспонировал пейзаж: «Вид села „Великий Бобрик”».) Другая - колодезь с фигурами вроде Штернберга, с тою только разницей, что у него над бассейном клен пли платан, а у меня ветла. Не знаю, что из этого выйдет, а поначалу судить, надо полагать, порядочно. Мне ужасно хочется написать этюд с дубами, да как на грех здесь все те дубы, которые хороши по рисунку и которые позволяют себя видеть на почтенном расстоянии, - все странного колорита, представь, совершенно темно-синие, есть и такого колорита обыкновенного, но те паршивы или стоят так, что их никаким родом нельзя писать. Есть одно местечко, которое отлично скомпоновалось со всеми условиями картины, и славная даль да дубы синие, боюсь приниматься, в картине все дело испортит.- Скажут, этаких дубов совсем не бывает. Одним я не совсем доволен, что в здешней деревне мало характера Малороссии, который мы привыкли себе представлять. Улицы слишком широки и слишком правильная постройка, нет этих выдавшихся капризных избенок, которые не хотят стоять зауряд с другими, нет также живописных плетней, обросших тыквами или другими какими-нибудь вьющимися растениями, а почти везде частокол стоит плотно и ровно, как солдат во фрунте, придется все пополнять, чтобы выработать хоть насколько-нибудь характер Малороссии, который мне очень хочется передать, не знаю, насколько удастся, а буду стараться. Напиши, пожалуйста, что Гине отдал тебе деньги и обещал прислать и долго ли ты пробыл в Питере. Как твои дела вообще и всякую шутку, какая придет на ум. Когда предполагаешь вернуться в Питер, рано или поздно, и что работаешь? [...]

Твой Иван Волковский.

Разливы рек, подобные морям. Карандаш, уголь, соус, белила. 1890. КМРИ

78 Н. Д. БЫКОВ - И. И. ШИШКИНУ

[Петербург]. 9 сентября, пятница 1865

Милостивый государь Иван Иванович,

Сожалею о Вашем горе и болезни стариков, но что делать, общая участь удела неизбежна. При сем посылаю Вам 150 рублей.

Картину Вашу, как достойную, по моему суждению, академической награды, и полагая, что Вы на это согласитесь и покоритесь, я отправил в Академию на благоусмотрение Совета при своем письме, (3 сентября 1865 г. Н. Д. Быков направил в Совет Академии художеств картину Шишкина «Вид в окрестностях Дюссельдорфа» со следующей пояснительной запиской па имя Д. И. Ребезова: «Милостивый Государь Дмитрий Иванович! Пенсионер Императорской Академии Художеств Классный Художник Иван Шишкин по заказу моему написал картину: вид из окрестностей Дюссельдорфа и прислал ее ко мне, которую при сем имею честь передать на благоусмотрение Академического Совета. Картина эта заслужила одобрение дюссельдорфских художников, и мне известно, что рисунки пером работы Шишкина удостоены помещения в дюссельдорфском Музеуме наряду с первыми мастерами Европы, а настоящая картина служит доказательством его способностей и таланта...» (ЦГИА, ф. 719, он. 14, ед. хр. 29, л. 21), 12 сентября Шишкин, «оправдавший ожидания Совета отличными своими работами, произведенными как в России, так и заграницей», получил звание академика («Отчет Имп. Академии художеств с 4 ноября 1864 г. по сентябрь 1865 г.», с. 30).) который был так любезен, что возвел Вас в звание академика Императорской Академии художеств, с каковым от души и любви к искусству художеству Вас и поздравляю. Желаю, чтобы это новое звание усугубило еще больше Вашу любовь к искусству, и которое доставило бы Вам и деньги и славу - в следующее воскресенье будет публичный акт. Надеюсь, что утверждение будет единогласное. Будьте уверены, Иван Иванович, что за достойное достойному всегда воздастся со сторицею и, если Вам неприятно было выслушать мое письмо о Вашей прежней картине, то, надеюсь, приятно слушать о настоящей - я же со своей стороны, судя по валаамской (мною от Вас купленной), судил, что Вы могли дать мне лучшую картину, что исполнили. Итак, благословляю, и с божьей помощью вперед, вперед.

Ваш доброжелатель

Н. Быков.

79 И. Д. НЕРАДОВСКИЙ - И. И. ШИШКИНУ

[Петербург]. 13 сентября 1865

Иван Иванович,

От души поздравляю тебя с блестящим успехом - твоя картина па выставке очень хороша, ты получил звание академика. Твоей картиной все очень довольны. Сообщаю тебе два мнения известных лиц и очень придирчивых - Шамшина, профессора, (Шамшин Петр Михайлович (1811 - 1895) - живописец. Автор исторических произведений. Учился в Академии художеств. С 1853 г.- профессор. Преподавал в Академии художеств (с 1843), был членом Совета и ректором Академии художеств по живописи и скульптуре (с 1883).) что твоя картина занимает первое место па выставке, и Микешина, что давно таких пейзажей не было; выставка еще не открыта для публики.

Жалею, что не встретились в Москве. Новостей больше нет. Да! Вице-президент новый на место Гагарина - граф Стенбок. (Сведения Нерадовского неточны: Ю. И. Стснбок-Фермор лишь замещал Г. Г. Гагарина, пока тот был в отпуске.)

Надеюсь увидеться. Желаю тебе быть здоровым и счастливым.

Уважающий тебя старый товарищ

Ив[ан] Нерадовский.